Свободная любовь в племени Мурья

Emmanuel Arsen

 

Наш друг несколько месяцев был гостем одного племени в Индии. Так называемые "цивилизованные" индусы называют это племя первобытным, но на самом деле оно, по-моему, авангард человеческой расы. Эти люди называются Мурья.

Их общество построено на основах сексуальной морали, прямо противоположной нашей. Их мораль не запрещающая, а побудительная. Главное в их системе воспитания — общие спальни, в которых дети обоих полов с самого нежного возраста обучаются искусству любви. Этот институт называется Готхул. Задолго до полного созревания девочки посвящаются во все таинства плотской любви старшими юношами, а маленьких мальчиков обучают этому девушки. И ничего грубого, животного. Практика любви в результате многовекового опыта доведена до высочайшего уровня изысканности. Так что эта стажировка, а она длится несколько лет, служит одновременно и для формирования артистического вкуса.

В промежутках между объятиями пансионеры Готхула проводят свой досуг, украшая стены спален. Их рисунки, картины, скульптуры полны самого разнообразного эротического вдохновения. Они так преуспели в этом искусстве, что спокойно пройти по этой галерее невозможно. И, видя одиннадцатилетних девочек, имитирующих самые смелые изображения этого музея любви, показывающих без всякого стеснения, без стыда, при широко распахнутых дверях, под горделивыми взглядами своих родителей такие живые картины, какие в Европе можно видеть только на страницах особого рода книжек, понимаешь, что эти Мурья не отстали от человечества, но на многие века обогнали его.

Самое замечательное, что эти "практические занятия", которыми занимаются все дети племени, имеют характер системы, строгих и хорошо разработанных правил. Это не распущенность нравов и не врожденное отсутствие морали. Это не разврат, но этика. Дисциплина в Готхуле довольно сурова, младшие глубоко почитают старших. Закон строго-настрого запрещает всякую прочную связь между юношей и девушкой. Никто не имеет права сказать, что та или иная девушка — "его". Закон строго наказывает того, кто проведет с одной из них более трех ночей кряду. Все для того, чтобы не возникло чувство собственности и не было ревности. Если юноша проявит инстинкт собственности, заявит исключительные права на какую-нибудь девочку, если на лице его появится выражение огорчения, когда он увидит ее во время занятий с другим, он подвергается наказанию. Община помогает ему вернуться на правый путь. Он должен активно помогать другим юношам в овладении той, на кого он заявил было права. Ему придется не только собственноручно ввести член своего соперника-компаньона туда, куда следует, но еще и радоваться этой службе. Таким образом, самым тяжелым преступлением у Мурья является не кража, не убийство (которого они, правда, не знают), а ревность. И благодаря этому, когда молодые люди вступают в брак, они не только обладают сексуальным опытом, причем уникальным опытом, но они совсем другие люди, все муки, все отчаянье нашей цивилизации им чужды. Они счастливы.

С малых лет искусившись в науке любви, они всю жизнь ничего не ставят выше сексуальных игр. В Индии их знают как ярых проповедников Ганеши, бога физической любви. Дети Мурья занимаются любовью на виду у своих товарищей, на виду у случайных гостей. Взгляды других — может быть, они раскрывают новые горизонты? Истинный артист всегда стремится к тому, чтобы зрителей было как можно больше.

Эротизм — продукт не декаданса, а расцвета. Он — инструмент нравственности и социального оздоровления, потому что он снимает покровы с сексуальной жизни. Но заниматься любовью — еще не значит совершать акт эротизма. Нет эротизма там, где сексуальное удовольствие получают по привычке, по обязанности, там, где это животное удовлетворение биологической потребности. Так провозгласим же новый закон, что заниматься любовью — добро и благо, что девственность не есть добродетель, что супружество не должно быть тюрьмой, "галерами счастья", что наслаждение важнее всего и что надо не только не отказывать, но наоборот, надо всегда предлагать себя, свое тело, отдаваться, соединять свое "я" со множеством других и понимать, что часы, проведенные не в объятиях, — потерянные для жизни часы.