Классовая борьба в мире мифов
Александр Розов
За последние 10 лет
откуда-то взялось множество людей,
клеймящих в прессе магию, астрологию,
фэн-шуй, йогу, викку, нагвализм, движение
"эры Водолея" - New Age и многое другое,
что в СМИ называют "паранормальными
верованиями" (ПНВ). Я решил пойти
по стопам Линнея и Маркса: разделить
клеймящих на классы и поискать у каждого
мотив классовой ненависти к ПНВ.
1. Классификатор
паранормальной классовой ненависти
Первый
класс – священники ортодоксальной
доминирующей церкви. Здесь все понятно:
ПНВ предлагают обществу альтернативу
– более современные, гибкие и качественные
религиозные взгляды. Из-за ПНВ ортодоксия
теряет монополию на духовном рынке. ПНВ
проникают даже в среду ортодоксальных
верующих, вытесняя церковные представления
и затрудняя управление "паствой".
Тандем церковь - государство тратит
огромные ресурсы (материальные и
административные), чтобы задурить людям
голову катехизисом, а люди, прочитав
одну статью по ПНВ, теряют интерес к
церковному мистицизму, поскольку ПНВ
лучше соответствует их запросам в т.н.
"духовной сфере". Вот и мотив
ненависти.
Второй класс – деятели
традиционалистского искусства (в т.ч.
школьные учителя и методисты). Здесь
тоже все понятно: популярность взглядов
ПНВ растет вместе с популярностью
постмодернизма в искусстве. С
социологической точки зрения это вообще
две стороны одного явления: постмодернизации
общества. Ценностная система, на которой
строится традиционалистская художественная
культура, сменяется оценочной системой
постмодерна – т.н. "романтическим
материализмом". Каноны искусства
пересматриваются философией интегрального
гуманитарного потребления. Литературные
произведения и сценарии в духе
традиционализма теряют сбыт, они
вытесняются постмодернистскими жанрами:
фэнтези, киберпанком, метафизической
эклектикой и неосюрреализмом. Простая
экономика.
Третий класс –
специализирующиеся на естественных
науках академические ученые и работники
образования. Их мотив отчасти понятен.
Во-первых, в лексиконе ПНВ иногда довольно
неряшливо используется термины,
естественных наук (энергия, сила, поле,
волны, излучение). Во-вторых, ПНВ
акцентируют внимание публики на эффектах,
пока не объясненных современной наукой
(а иногда еще и указывают на явные ляпсусы
в научной прессе). В-третьих, отдельные
деятели ПНВ рассуждают о проблемах
науки, не имея достаточной квалификации.
Многих ученых и преподавателей это
раздражает.
Вот и вся классификация.
Политики-традиционалисты и
журналисты-морализаторы, консервативные
издатели и ТВ-редакторы – все они этой
классификацией описываются.
Посмотрим
теперь внимательно на деятельность
этих трех классов.
С первым
(церковниками) и вторым (традиционалистами)
все понятно. Психологические и социальные
проблемы в ортодоксальной постановке
уже не выглядят актуальными. На дворе
другая эпоха, а на повестке дня совсем
другие вопросы. Ортодоксальная "духовная
продукция" не выдерживает конкуренции
с ПНВ и постмодернизмом. Соответственно,
два "ортодоксальных класса"
стараются натравить на ПНВ и на
постмодернизм все общественные и
государственные институты, чтобы
добиться хотя бы частичного запрета
распространения этих систем.
Иначе
обстоит дело с третьим (учеными). В
отличие от "церковников" и
"классиков", ученые не рискуют
из-за ПНВ потерять свое место под солнцем.
Естественные и точные науки являются
главной движущей силой материального
прогресса, основой современной
цивилизации. Какие бы философские и
гуманитарные концепции не доминировали
в обществе, ни одна из них не сможет
заменить науку в этом качестве. Отсюда
следует, что "паранормальные верования"
должны быть по большому счету безразличны
для науки и ученых. ПНВ для науки не
конкуренты, они могут раздражать ученых,
но не более того.
2. Верхушка
паранормальных верований. Ритуал.
Почему
в академических кругах существует такой
ажиотаж вокруг "проблемы ПНВ"? Почему многие ученые-гуманисты
объявляют ПНВ чуть ли не главным злом
эпохи? Почему в академии наук создаются
комиссии и созываются совещания,
посвященные исключительно поиску
стратегии борьбы против "паранормальных
верований"? В октябре 2001 года прошел
международный (надо же!) конгресс "Наука,
антинаука и паранормальные верования"
на котором был настоящий парад академиков.
Один очень уважаемый физик, лауреат
престижных международных научных премий
неоднократно удивлял публику речами,
в которых обличал астрологию и убеждал,
что не нужно верить гороскопам. Другой
столь же уважаемый физик с мировым
именем подписал открытое письмо -
обращение против экстрасенсорики и
биоэнергетики. Как объяснить все эти
странности?
Обычно ученые-гуманисты,
участвующие в борьбе против ПНВ, отвечают
на этот вопрос так: "Паранормальные
верования антинаучны и иррациональны
по своей сути, они дезориентируют людей,
внушают им ложные представления о
действительности и мешают распространению
современного рационального
мировоззрения".
Ответ не честный.
Если бы ученые действительно так думали,
их позиция должна была быть совершенно
иной, чем просто борьба против ПНВ.
Посмотрим на общественную жизнь глазами
рационально мыслящего ученого-естественника.
Что мы увидим? Общество насквозь
пронизано иррациональными, паранормальными
и мифологическими представлениями.
Дело даже не в том, что подавляющее
большинство людей придают значение
множеству примет (черная кошка, разбитое
зеркало, сны с четверга на пятницу и
т.п.). Все гораздо глубже.
Грустный
пример: существует понятие "ритуальные
услуги". Так называются действия,
совершаемые с телом умершего человека
и вокруг него. Если бы не существовало
иррациональных и антинаучных паранормальных
верований, тело можно было просто сжечь,
как мусор, а пепел – выбросить на свалку.
Но эти верования существуют, причем
повсеместно, так что проводы покойника
сопровождаются сложным магическим
ритуалом, происходящим от наших предков,
живших более 200 тысяч лет назад.
Веселый
пример: существует понятие "свадебные
торжества". Так называются действия,
совершаемые вокруг юношей и девушек,
которые решили вести совместное
хозяйство, регулярно заниматься сексом
друг с другом и в обозримой перспективе
обзавестись общим потомством. Если бы
не существовало паранормальных верований
по этому поводу, то вся публичная часть
брака сводилась бы к регистрации
юридического факта образования
совместного хозяйства. Но в жизни мы
наблюдаем красочный и сложный ритуал,
происходящий от неолитических верований,
связанных с плодородием. В новейшее
время многие люди перестали следовать
этому ритуалу, но не просто так, а заменив
его по своему выбору на другие ритуалы,
также происходящие из глубокой древности
и призванные магическим образом
обеспечить благополучие им и потомству.
Совсем веселый пример – праздник
"Новый год". Елка с гирляндами,
игрушками, и прочими украшениями, Дед
Мороз и Снегурочка, приносящие под эту
елку подарки. Не говорите, что все это
– только для детей. Достаточно посмотреть
на вполне взрослых дядь и теть, которые
накануне 31 декабря нарезают круги по
городу, чтобы приобрести все вещи,
необходимые для правильного проведения
ритуала встречи нового года – и станет
ясно: это – вполне взрослое иррациональные
и антинаучное паранормальное верование,
в которое вовлечено практически все
население планеты.
Но и это только
верхушка иррационального и паранормального
айсберга цивилизации. Его основание
лежит гораздо глубже. Откуда берутся
"общечеловеческие представления"
о справедливости, праве, чести, достоинстве
и тому подобных вещах?
3. Основание
паранормальных верований. Миф.
Философы
самых разных школ: Кант, Кампанелла,
Толстой, Спиноза, Вернадский пытались
выразить это в виде постулатов или
кодексов, и каждый раз получилась нечто
несуразное и практически непригодное.
Современные трактаты гуманистов не
лучше. В них постулируются какие-то
"самоочевидные ценности", но при
столкновении с реальностью (в которой
присутствуют военные конфликты и
терроризм, порожденные жесткой
конкурентной борьбой правительств,
корпораций, конфессий и кланов) вся
очевидность рассыпается, как карточный
домик. Философы-гуманисты с завидной
регулярностью пишут: "Самоочевидно,
что потребительское отношение к человеку
– это плохо". Но они не могут привести
ни одного примера общества, в котором
было бы иное отношение к человеку. На
чем, в таком случае, базируется тезис о
самоочевидности? Не на опыте и не на
рациональных построениях, а на современном
гуманистическом мифе.
Труды этих
философов представляют собой неуклюжую
попытку закамуфлировать красивыми
словами одну очень простую вещь: в
действительности гуманистические
принципы происходят как раз из
потребительского отношения к человеку,
и не из чего другого. 3000 лет назад 1
железный топор стоил столько же, сколько
10 рабов, а сейчас цена железного топора
эквивалентна 30 минутам рабочего времени
в развитой стране. В рабовладельческую
эпоху цена человека была того же порядка,
что и цена тяглового животного. Это
понятно: люди плодились сами собой при
наличии корма и стойла. Сегодня цена
трудоспособного человека в цивилизованном
обществе огромна по сравнению ценой
товаров, выпускаемых на конвейере или
животных, выращиваемых на современной
ферме. На создание человека от его
зачатия до получения им необходимых
знаний и квалификации, затрачивается
порядка 100 тысяч человеко-часов труда
других людей. Себестоимость цивилизованного
человека в среднем около 2 миллионов
евро. Футболистов, например, продают по
ценам от 1 до 40 миллионов евро.
Гуманистический
миф обобщает эту реальность в
повествовательной форме, рассказывая
о том, что человек стоит очень дорого
(для мифа не важно, сколько именно),
поэтому его надо беречь и считаться с
его желаниями. Современные ученые-гуманисты,
хоть и выступают за научный рационализм,
но здесь предпочитают опираться на миф.
Еще бы: рациональные построения чреваты
скользкими вопросами. Могут даже обвинить
в поощрении работорговли или (о, ужас)
в оправдании геноцида нецивилизованных
народов. Радикальная фритредерская
этика, помноженная на возможности эпохи
НТР, может вызвать у широкой публики и
такие, и еще более шокирующие ассоциации.
Поди, убеди публику, что она не так поняла
(а публика часто понимает "не так").
Вернемся к проблеме "паранормальных
верований" (ПНВ) и к коллективам
ученых, которые против этих "верований"
борются. Отступление, сделанное выше,
показывает, что мотив "Паранормальные
верования антинаучны и иррациональны
по своей сути, они дезориентируют людей,
внушают им ложные представления о
действительности и мешают распространению
современного рационального мировоззрения"
– не честен. Сейчас оказывается, что
эти ученые в гуманитарных вопросах сами
предпочитают "антинаучные" мифы
о человеке научным, рациональным
представлениям.
Я ни в коем случае
не хочу упрекнуть этих ученых в отступлении
от научного идеала. Ведь, если разобраться,
мифы необходимы. Миф – это динамичная
повествовательная концепция социального
устройства, легко воспринимаемая
человеком. Никакую другую достаточно
ясную и динамичную форму никому из
философов пока создать не удавалось. Человек
с детства усваивает социальные
представления из мифов. В начале – из
детских сказок с характерными
фантастическими персонажами, затем –
из типовых сюжетов более взрослой
литературы и поэзии, наконец, из
мифологизированной истории. В реально
происходившей истории никогда не было
ни таких героев, ни таких событий, которые
присутствуют в апелляциях к прошлому
опыту. Непрерывный процесс мифотворчества
лепит из глины прошлого те образы,
которые соответствуют запросам
сегодняшнего дня. 2500 лет назад античные
боги и герои, представленные в мифах,
держали на своих плечах прогрессивные
цивилизации Эллады и Рима. Герои
современных мифов держат на своих
виртуальных плечах постиндустриальную,
постмодернистскую цивилизацию НТР.
4. О разных видах иррационального.
Если мы внимательно посмотрим на
деятельность ученых, то увидим, что они
выступают не против влияния иррациональных
и паранормальных мифов вообще, а только
против мифов, возникающих в русле
постмодерна. Ортодоксальная мифология
возмущает этих ученых только когда
церковь совсем нагло лезет в дела науки
и образования (например, требует запрета
теории эволюции). Три атеиста,
академика-естественника из комиссии
РАН по борьбе с лженаукой, были не против
изучения библии в школе. Но преподавание
прагматичных основ психофизического
здоровья с элементами йоги, даосизма,
фэн-шуй и дзен вызывало у них острый
протест: нельзя! Это ПНВ и постмодерн!
В
чем дело? Грехопадение, воскресение
Христа, обещание посмертного рая
праведникам и ада грешникам более
рациональны, чем энергия ци, медитация
и принцип у-вей? Но все наоборот! Мифология
йогов и даосов ненаучна, но созданные
ими упражнения хотя бы приносят пользу
здоровью (это вывод Всемирной организацией
здравоохранения). А мифы библии и
ненаучны, и совершенно бесполезны.
Следуя рекомендациям библии, можно лишь
повредить здоровью, причем сильно –
вплоть до психосоматических расстройств.
Психозы на почве изучения Апокалипсиса
– это уже целое направление в
психиатрии.
После внимательного
ознакомления с позицией ряда
ученых-гуманистов я обнаружил причину.
Оказывается, они попались на церковную
утку о раздельности веры и разума. Суть
в том, что библейская вера существует
якобы отдельно от рациональных, научных
представлений и не касается устройства
материального мира, толкуя лишь о неком
"духовном мире". Единственным
пересечением веры с материальной
практикой является область морали, но
тут – говорит церковь – нет проблемы,
ведь евангельские заповеди согласуются
с принципами гуманизма и светской
морали. А дальше церковь делает вывод:
у библейской веры и у науки общий враг:
"паранормальные верования", или,
если шире – философия постмодернизма.
Это – "ложная вера", которая, к тому
же, вмешивается в толкование материальных
закономерностей, т.е. в сферу науки,
отрицая объективность науки и сея
сомнения в твердо установленных научных
истинах. В свете всего сказанного церковь
предлагает объединиться и победить
"общего врага", чтобы потом поделить
сферу познания: церкви – "духовное
знание", а науке – знания о материи.
Поразительно! Как
можно принять всерьез такой чудовищный
бред?
5. Чаша Грааля и чайный
сервиз
Во-первых, любой знает, что
у человека не две головы, а одна. Ей он
и думает, и верит. Допустим, в этой голове
есть вера, что мир (материальный!) создан
и управляется неким богом, причем в
библии написано, как все это происходит,
и что в связи с этим человек должен
делать. И как в этой голове может
существовать научное мировоззрение?
Во-вторых, ну прочтите вы моральные
заповеди библии, они пересекаются с
гуманизмом только в нескольких трюизмах
(убивать и грабить ближних – нехорошо).
Во остальном мораль библии диаметрально
противоположна гуманизму, поскольку
все естественные человеческие желания
и саму человеческую природу библия
объявляет греховными.
В-третьих,
если подумать 5 минут, станет ясно: сама
идея разделения на познаваемый наукой
материальный мир и непознаваемый наукой
духовный (сверхъестественный) мир, сразу
ставит жирный крест на научном
мировоззрении.
В-четвертых – а
давайте-ка разберемся с "твердо
установленными научными истинами".
Что это за зверь такой? Рациональная
теория познания говорит нам, что любая
истина относительна. Естественнонаучная
истина – это приближенная закономерность
поведения некоторых характеристик
материальных объектов конкретного типа
в определенном диапазоне физических
условий. И не более! Вся материальная
культура построена на знании таких
закономерностей, но это не дает основания
их абсолютизировать.
В-пятых: Приведу
две цитаты. Первая цитата – типичный
постмодернизм. "Вырисовываются
контуры новой рациональности, к которой
ведет идея нестабильности. Эта идея
кладет конец претензиям на абсолютный
контроль над какой-либо сферой реальности,
кладет конец любым возможным мечтаниям
об абсолютно контролируемом обществе.
Реальность вообще не контролируема в
смысле, который был провозглашен прежней
наукой… В Китае была развита впечатляющая
наука, никогда, однако, не касавшаяся
вопроса о том, как падает камень – идея
законов природы в том юридически-правовом
смысле, в каком мы их понимаем, была
чужда китайской цивилизации. Для китайца
Вселенная представляла собой когерентное
образование, где все события взаимосвязаны.
Я надеюсь, что наука будущего, сохраняя
аналитическую точность ее западного
варианта, будет заботиться и о глобальном,
целостном взгляде на мир. Тем самым
перед ней откроются перспективы выхода
за пределы, поставленные классической
культурой Запада". Вторая цитата
– типичное "паранормальное верование"
(ПНВ). "Наука – это диалог между
человеком и природой, – диалог, а не
монолог, как показали концептуальные
трансформации, происшедшие за несколько
последних десятилетий. Наука стала
частью поисков трансцендентального,
общих многим видам культурной деятельности:
искусству, музыке, литературе". Лженаука?
Да нет. Это фрагменты статей "Философия
нестабильности" (1991) и "Наука, разум
и страсть" (1997). Автор обоих статей –
Илья Пригожин (1917–2003), один из величайших
физиков столетия, лауреат Нобелевской
премии по химии, 1977, самый титулованный
ученый мира, член 70 академий и почетный
доктор 40 университетов.
Я понимаю
авторитетных ученых-гуманистов. Они
пришли в науку, когда парадигма была
более четкой. Пришли искать истину, и в
этом было некое интеллектуальное
рыцарство. Что бы почувствовали рыцари
Круглого Стола, если бы Мерлин сказал:
"Парни, никакой Чаши Грааля нет,
зато есть классный чайный сервиз из
множества чашек и блюдец"? Думаю,
им бы очень не хотеть в это верить, хотя
они и знали, что в таких вещах Мерлин
никогда не ошибается. То же самое и с
нашими учеными. Всегда жаль расставаться
с идеалами – даже если эти идеалы
оказались ложными. Но это ведь не повод
отбрасывать здравый смысл и начинать
верить в лживые сказки, которые вам
услужливо подсовывают нечистоплотные
дельцы от ортодоксальной церкви или от
богемного традиционализма. Если мир
нестабилен, то не стоит считать его
стабильным, даже если на вид это
удобнее.
6. Ключ на старт. Динамика
мифов
Как я уже говорил, именно мифы
образуют динамическую повествовательную
концепцию социального устройства, да
и вообще концепцию целостного
мировоззрения. И, если мы говорим о
прогрессе, то ключевое слово здесь:
"динамическая". Мифы подвержены
такому же размножению и естественному
отбору, как живые существа. Мифы рождаются,
смешиваются, конкурируют, распадаются
и реструктурируются. Множественность
мифов – это потенциал развития общества
и мировоззрения. Если в обществе
уничтожены все мифы, кроме одного, то
общество обречено на стагнацию. Время
как бы останавливается и жизнь превращается
в аналог безумного чаепития из "Алисы
в стране чудес". Миф из года в год
воспроизводит сам себя. Так было в Европе
в эпоху тысячелетней христианской
теократии с V по XV век, до самого Возрождения
античности. Темные века. Болото. И,
кстати, трогательное единство науки с
церковью. Церковь следила за незыблемостью
мифа, а наука придумывала схоластические
доказательства того, что миф должен
быть незыблем и в дальнейшем. Это безумное
чаепитие прекратилось только потому,
что за тысячу лет исчерпались запасы
чая и пирожных. Население понемногу
выросло и ему стало просто нечего жрать.
Пришлось в аварийном порядке возвращаться
к некоторому мифологическому разнообразию,
чтобы вновь запустить остановленный
прогресс.
В свете сказанного,
социальный эксперимент с союзом науки
и веры вокруг единственно верного мифа
можно признать неудачным и постараться
его не повторять, каким бы привлекательным
не выглядел рекламный постер на церковной
колокольне.
Конечно, современные
скорости изменений, в т.ч. и скорости
порождения новых мифов могут смутить
любого, кто привык к размеренному и
неизменному укладу жизни. Еще бы: кажется,
недавно Гагарин полетел в космос, а
потом Армстронг прошелся по поверхности
Луны – и вот они оба уже персонажи
героического мифа. Для сегодняшних
тинэйджеров их исторические полет –
это события далекого прошлого, примерно
как Троянская война, открытие Америки
или первый паровоз Стефенсона. Но, судя
по росту благосостояния цивилизации,
это ускорение – естественный и здоровый
процесс. Не надо ему мешать и не надо
из-за него кипятиться попусту. А если
что-то кажется неправильным в современной
мифологии, то почему бы ученым-гуманистам
не попробовать дополнить спектр мифов
своим собственным мифом – таким, который
по их мнению, лучше существующих.
Как
писал в "Философии нестабильности"
Илья Пригожин: "Новое отношение к
миру предполагает сближение деятельности
ученого и литератора. Литературное
произведение, как правило, начинается
с описания исходной ситуации с помощью
конечного числа слов, причем в этой
своей части повествование еще открыто
для многочисленных различных линий
развития сюжета. Эта особенность
литературного произведения как раз и
придает чтению занимательность – всегда
интересно, какой из возможных вариантов
развития исходной ситуации будет
реализован… Такой универсум художественного
творчества весьма отличен от классического
образа мира, но он легко соотносим с
современной физикой и космологией".
Настоящие ученые – это люди, по
определению творческие. Если они
чувствуют в себе не только научное, но
и общественное призвание, то почему бы
им не попробовать себя в амплуа творцов
новых конструктивных мифов? Миф –
слишком серьезное дело, чтобы отдавать
его на откуп священникам и политикам.
Взято с http://philosophy-ru.livejournal.com/9426.html